Благотворительность: проблемы и организация

Порой думается, что Америке Бог дает потому, что она сама много дает другим. Благотворительная деятельность — это часть американской цивилизации. Государство регулярно выплачивает деньги, достаточные для проживания, иммигрантам со всего мира, если они нетрудоспособны и находятся в стране на законном основании. И хотя пособия выплачиваются из фондов, образующихся за счет налоговых отчислений с доходов населения, такое распределение денег, на мой взгляд, тоже филантропия, только возведенная в ранг государственного закона.

Разумеется, тем легче быть щедрым «дядюшкой Сэмом», чем толще кошелек. К тому же в сытой обустроенной стране больше веры в то, что деньги будут использованы по назначению, а это стимулирует благотворителей. Если бы здесь все разворовывалось, как в России, если бы не было доверия к благим намерениям просящих организаций и групп населения, кто же стал бы деньги на ветер выбрасывать?

В Чикаго есть замечательный музей искусств, и жители этого грандиозного города на Среднем Западе гордятся коллекцией живописи, в которой представлены работы крупнейших мастеров разных эпох. Рассматривая эти картины и переходя из зала в зал, я обратил внимание на то, что многие помещения названы чьими-то именами. И это были имена не Ротшильда, не Рокфеллера или равных им сверхбогачей. Они, эти имена, звучали просто, как если бы на русском прочитать: «Галерея Сидорова», «Галерея Петрова», «Галерея Иванова». Я спросил, кто эти люди и за что они удостоились такой чести. Дежурный администратор объяснил, что залы названы именами частных благотворителей, передавших музею либо ценные картины, либо большую сумму денег с целью пополнения коллекции. Недавно я в очередной раз побывал в России и что-то не видел в музеях искусств в Москве и Петербурге галереи Брынцалова, или галереи Березовского, или хотя бы галереи Гусинского. Зато всюду и везде продавалась брынцаловская водка под названием «Ферейн», я читал газеты и смотрел каналы телевидения, которые принадлежат вышеназванным господам. Они, видно, стесняются заниматься «лицемерной благотворительностью богачей» и пока что весь жар души отдают крупному высокоприбыльному бизнесу.

Благотворительность в США — дело сугубо добровольное, и подпитывают ее «души прекрасные порывы» не в меньшей мере, чем сами жертвуемые деньги. Например, 89-летняя Осеола Маккарти проработала несколько десятилетий в прачечной, получая минимальную зарплату — что можно ожидать от труженицы, едва сводившей концы с концами? Но недавно она передала университету Южного Миссисипи в городе Хатисбург 150 000 долларов — все, что она накопила в течение всей своей жизни — в фонд студенческих стипендий.

Фотография этой благородной женщины появилась в газете «Лос Анджелес Тайме». Рядом с ней стоял денежный магнат Тэд Тернер (владелец кабельных каналов ТВ, в том числе CNN, гостиниц и прочего, и прочего...). Сумма, которую он обязался отдать на различные социальные программы ООН, вообще превосходит всякое воображение — 1000 000 000 долларов. Да, один миллиард — это не опечатка. На пресс-конференции репортеры спросили Тернера о мотивах его поступка. «Просто нужно сказать "да", когда просят на действительные нужды общества, — сказал богач. — Я желаю отдавать, и это желание надо поддерживать в других, а то людям нравится держать у себя деньги так же, как они держат собак, кошек — для удовольствия, чтобы доставить себе радость, но в отношении денег это бессмысленная радость. Подлинную радость ощущаешь, когда твои деньги зримо помогают реализовать те или иные программы социального развития».

Почему американцы отдают свои деньги на благотворительность? Что их подвигает к этому? Некоторые социологи специально занимаются этими вопросами. Профессор Мерфи (университет штата Мичиган) считает, что в обустроенном обществе «у преуспевающих возникает нормальное желание помочь менее везучим (не непосредственно, как подачу милостыни на улице, а через различные общественные учреждения), также жертвуют деньги из чувства ответственности перед обществом, из благодарной потребности отплатить обществу за собственную удачу, за свои финансовые успехи, из стремления искупить свои грехи...» Когда семья и бизнес достаточно защищены в финансовом плане, продолжает свои выводы Б. Мерфи, тогда человек расположен отдавать свои деньги на общественные нужды, и это для него — не жертва, но много привносящее в его состояние счастья.

Те или иные богачи-филантропы действительно могут быть лицемерами, но сама филантропия, т. е. благотворительность, от этого не может стать лицемерной. Так что фразу из словаря, использованную для заголовка статьи Вартанова, следовало бы перестроить таким образом: «Филантропия лицемерных богачей». Тогда все стало бы на свои места.

Действительно, развитие спонсорства и благотворительности в России сталкивается с рядом трудностей, причем преимущественно ментального характера, обусловленных особенностями российского духовного опыта и общественного сознания. Спонсорство неспроста является порождением именно протестантской культуры. Протестантизм, как известно, связан с идеей Предопределения. С этой позиции бедность и нищета предстают проявлениями зла, признаками богооставленности. Поэтому подать нищему милостыню — не проявление добродетели, а наоборот — поощрение зла, поскольку нищета поддерживается как нищета. Но со злом можно и нужно бороться — не подавая милостыню, а борясь с нищетой и бедностью созданием рабочих мест, работных домов, оказанием поддержки в конкретных делах, сотрудничая, короче говоря — спонсируя. В православии же отношение к нищете и бедности диаметрально противоположное — это признак богоизбранности. И тогда подать нищему, не помочь ему преодолеть нищету, а именно поддержать его в его нищете — означает совершить богоугодное дело.

Такие особенности духовного опыта и нравственной культуры неизбежно порождают другие особенности отношения к социальному партнерству.