Теперь мы все за рефляцию

Однако в целом экономика оставалась инертной. Оставаясь верным самому себе, Гринспен решил не рисковать. В июле 2003 года он пообещал удерживать банковские ставки на их теперешнем уровне «столько, сколько потребуется для возврата к нормальному функционированию экономики». И он, и управляющий Федеральной резервной системой Бен Бернанк особо подчеркнули, что регулирование краткосрочных ставок ссудного процента является не единственным инструментом, находящимся в их распоряжении. Если потребуется, они могут поднять потолок доходности, начав скупать среднесрочные казначейские облигации и обязательства, снизив тем самым долгосрочные ставки ссудного процента, что еще больше наводнит систему вновь напечатанными долларами. Другими словами, арсенал способов заставить американцев и дальше занимать и тратить деньги, находящийся в распоряжении Федеральной резервной системы, обширен и велик.

Что касается налогово-расходной стороны уравнения, то президент Джордж Буш и его сторонники в конгрессе были, если уж на то пошло, даже еще более сговорчивы. Давайте углубимся чуточку в теорию этого вопроса. Если правительство получает от сбора налогов больше, чем оно тратит, получается излишек. Излишки обычно замедляют рост экономики, так как потребители не могут расходовать те деньги, которые забирает правительство. И наоборот, если правительство сводит бюджет с дефицитом, это означает, что оно тратит больше, чем собирает, а разницу берет в долг, что увеличивает совокупный спрос и накачивает экономику. В конце последнего экономического бума федеральное правительство имело профицит, который достиг в 2000 году максимальной величины в 2,6% ВВП. Однако затем развитие экономики замедлилось (что привело к снижению поступлений от сбора налогов, увеличению расходов на социальное обеспечение и пособия по безработице) и к власти пришла новая администрация, одним из главных пунктов программы которой являлось снижение налогов. Нападение террористов на Всемирный торговый центр способствовало возникновению атмосферы консенсуса по вопросу о резком повышении расходов на оборону. Результатом взаимодействия всех этих факторов стал огромный дефицит федерального бюджета. Как вам уже известно из третьей главы, Вашингтон взял взаймы в 2003 году около 500 млрд. долларов, что составляет примерно 5% ВВП, а в 2004 году собирается позаимствовать еще 450 млрд. долларов.

Что касается Уолл-стрит, то продолжающийся застой в экономике вызывает там опасения и недовольство. Если корпорации не могут повышать цены, они не могут получать более высокие прибыли. Ну а если доходы корпорации не растут, то кто же захочет владеть акциями, высоко котирующимися на бирже? Короче говоря, дефляция означает меньше слияний, меньше публичных выпусков новых акций, меньший объем проданных акций — и куда больше дефолтов по облигациям. Неудивительно, что кое-кто из основных тяжеловесов Уолл-стрит присоединился к хору тех, кто призывал к снижению банковских ставок и увеличению дефицита. Доходчивым (с нашей точки зрения, довольно тревожным) примером является Пол Маккалли, распорядитель ПИМКО — огромного и влиятельного семейства облигационных фондов. В различных циркулярных письмах, разосланных клиентам в 2003 году, Маккалли высказывал следующие мысли:
«Федеральная резервная система печатает двадцатки, и конгресс берет двадцатки взаймы. И так должна быть в данной ситуации, когда безработица слишком высока. Материальные и трудовые ресурсы используются неэффективна. Та, в чем сегодня нуждается мир... эта коалиция из запущенных на полную мощность денежных станков и фискального дефицита для поддержки внутреннего дефицита...

Рефляция убедит граждан, что их деньги быстро обесценятся и превратятся в груду бесполезных бумажек. Эта побудит их тратить свою наличность на покупку различных вещей — товаров, услуг и акций — прежде, чем деньги потеряют свою ценность. Процесс вызовет волну инфляции... Если курс доллара при этом пойдет вниз, что ж, пусть будет так».

Остальные страны следуют этому примеру. Одной из причин дефицита торгового баланса США являются более медленные темпы экономического роста Европы и Японии, в силу чего последние ввозят относительно меньше товаров из-за границы. Почему же возникает такая разница в структуре расходов? Да потому, что они сталкиваются со своими собственными серьезными проблемами.

Начнем с Европы. Когда Франция, Германия и их соседи заменили свои национальные валюты на евро, они разработали несколько основополагающих правил, вошедших в соглашение, получившее название Маастрихтского соглашения. Среди этих правил имелось требование относительно бюджетного дефицита, который для всех стран, входящих в зону евро, не должен превышать 3% ВВП. Однако в договоре не указывалось, какими именно способами эти страны должны достигать такого фискального благоразумия.