Теперь мы все за рефляцию

Договор, разумеется, не вынуждал присоединившиеся к нему страны ограничивать расходы или ужесточать трудовое законодательство и правила, регулирующие бизнес. Германия и Франция (опять-таки следуя стандартному сценарию бумажных денег) захотели сохранить и громоздкие и дорогостоящие государственные системы, обеспечивающие всеобщее благосостояние, и сковывающие бизнес правила. Они просто надеялись, что общая валюта снова сделает экономику эффективной.

Этого, конечно, не произошло. Экономика обеих стран, отягощенная раздутым административным аппаратом и высокими налогами, с 2000 года переживает спад. А дефициты их бюджетов постоянно превышают лимиты, установленные для стран зоны евро, и это ставит их перед тем же выбором, что и США. Они могут либо резко сократить расходы и жить по средствам, либо продолжать тратить слишком много, сводить бюджет с все большим дефицитом и печатать столько бумажных денег, сколько потребуется для покрытия разницы.

К середине 2003 года стало ясно, что данные страны так же, как и США, выбрали второй вариант. Хотя в Маастрихтских соглашениях для бюджетного дефицита установлен лимит в 3% ВВП, руководства Франции и Германии отмахнулись от него, как от простого «символа». И оба правительства дали понять, что впредь будут проводить скорее политику роста, а не крайней экономии. Как писалось в одной газетной статье в июле 2003 года: «Похоже, французы ухватились за трудности, которые испытывает в настоящее время Германия, чтобы добиться пересмотра договора, рассматриваемого ими как препятствие на пути осуществления президентом Франции Жаком Шираком планов увеличения расходов».

Тем временем Европейский центральный банк, следуя примеру Федеральной резервной системы, снизил банковские ставки до такого низкого уровня, какой не наблюдался вот уже много десятилетий.

Япония — страна, идущая в списке мировых экономических гигантов на втором месте, — была втянута в дефляцию после того, как в начале 1990-х лопнули ее «мыльные пузыри» на фондовом рынке и в сфере недвижимости. Причина — огромные безнадежные долги, числившиеся в бухгалтерских книгах основных японских банков: никто не знал, что с ними делать. Если банки их списывают, у них остается слишком мало капитала для финансирования новых займов, и тогда могут рухнуть целые сегменты в области строительной индустрии и финансов Японии. Если же банки и дальше станут мириться с существованием долгового гнойника, то страна будет по-прежнему пребывать в стагнации. В тщетной попытке запустить двигатель экономики Центральный банк Японии снизил процент по краткосрочным ссудам практически до нуля. Японское же правительство начало вводить в действие одну стимулирующую программу за другой, накопив при этом национальный долг, который в процентах ВВП превосходит аналогичный показатель США.

Теперь правительство — чья кредитоспособность и так уже подорвана крупными компаниями-должниками — рассматривает возможность оказания помощи «захворавшим» банкам путем выкупа безнадежных долгов, конвертируя их в облигации (вспомните, как в главе 3 описывается функционирование машины секьюритизации в США) и продавая на мировых рынках под определенные правительственные гарантии. И последнее обстоятельство, но не менее важное: новый управляющий Банком Японии Тошихико Фукуи высказал намерение позаимствовать опыт американской Федеральной резервной системы и начать скупать в случае необходимости среднесрочные японские облигации.

Вдобавок ко всему Япония столкнулась с проблемой, которая является зеркальным отражением дефицита торгового баланса США. Поскольку у этого азиатского государства имеется большое активное сальдо в торговле с другими странами, ему приходится ломать голову, что делать с огромным притоком долларов. Оно могло бы просто положиться на действие закона спроса и предложения, что, без сомнения, привело бы к повышению курса иены относительно доллара. Однако это нанесло бы ущерб интересам японских экспортеров, так как цена на японские товары в иенах возросла бы. А поскольку экспорт — почти единственный фактор, который работает на Японию в настоящее время, руководство страны изо всех сил противится этому. И Центральный банк покупает доллары, аккумулируя, таким образом, мощнейшую позицию долларового резерва. На покупку долларов приходится тратить иены, а это означает, что собственные станки, печатающие деньги, работают на износ.

Каков же вывод? Он очень прост. Ведущие страны мира живут не по средствам и делают долги, чтобы покрыть разницу. И они продолжат — теперь это кажется очевидным — выпуск в обращение столько ничем не обеспеченных бумажных денег, сколько потребуется, чтобы оттянуть час расплаты. Короче говоря, налицо все предпосылки для денежного коллапса а-ля Веймарская Германия или Аргентина 1990-х, и тогда весь мир просто потеряет доверие к доллару в частности и к бумажным деньгам в целом. Во время такого «бегства от денег» спрос на доллары иссякнет. Мы будем тратить наши наличные сразу же, как только они будут попадать в руки, и цены (в долларовом выражении) подскочат до небес. Мы станем шарахаться от финансовых инструментов, включая облигации и многие акции, как от чумы. И мы поголовно возвратимся к единственным деньгам, которые неподвластны никаким потрясениям, являющимся следствием неправильной государственной финансовой политики: К золоту.